Неточные совпадения
«Куски
рваной холстины ни
в каком случае не возбудят подозрения; кажется, так, кажется, так!» — повторял он, стоя среди
комнаты, и с напряженным до боли вниманием стал опять высматривать кругом, на полу и везде, не забыл ли еще чего-нибудь?
…Грустно сидели мы вечером того дня,
в который я был
в III Отделении, за небольшим столом — малютка играл на нем своими игрушками, мы говорили мало; вдруг кто-то так
рванул звонок, что мы поневоле вздрогнули. Матвей бросился отворять дверь, и через секунду влетел
в комнату жандармский офицер, гремя саблей, гремя шпорами, и начал отборными словами извиняться перед моей женой: «Он не мог думать, не подозревал, не предполагал, что дама, что дети, чрезвычайно неприятно…»
Вдруг
в соседней
комнате послышались тяжелые, торопливые шаги, кто-то не просто открыл, а
рванул дверь, и на пороге появилась худая высокая фигура Дешерта.
— Эх, курочки-и! — закричал, засвистел мужик, трогая лошадей вожжами, наполнив тишину весельем; лошади дружно
рванули в поле, я поглядел вслед им, прикрыл ворота, но, когда вошел
в пустую кухню, рядом
в комнате раздался сильный голос матери, ее отчетливые слова...
В неметенной и нетопленной
комнате отдавало сыростью и прелью; вместо домашней утвари стояли два деревянных чурбана, так что и жилого вида
комната не имела; даже нищенской
рвани не валялось на полу.
Затем, прежде всех криков, раздался один страшный крик. Я видел, как Лизавета Николаевна схватила было свою мама за плечо, а Маврикия Николаевича за руку и раза два-три
рванула их за собой, увлекая из
комнаты, но вдруг вскрикнула и со всего росту упала на пол
в обмороке. До сих пор я как будто еще слышу, как стукнулась она о ковер затылком.
Устав смотреть на него, Фома стал медленно водить глазами по
комнате. На большие гвозди, вбитые
в ее стены, были воткнуты пучки газет, отчего казалось, что стены покрыты опухолями. Потолок был оклеен когда-то белой бумагой; она вздулась пузырями, полопалась, отстала и висела грязными клочьями; на полу валялось платье, сапоги, книги,
рваная бумага… Вся
комната производила такое впечатление, точно ее ошпарили кипятком.
— Да, конечно, можно, — отвечала Анна Михайловна. Проводив Долинского до дверей, она вернулась и стала у окна. Через минуту на улице показался Долинский. Он вышел на середину мостовой, сделал шаг и остановился
в раздумье; потом перешагнул еще раз и опять остановился и вынул из кармана платок. Ветер
рванул у него из рук этот платок и покатил его по улице. Долинский как бы не заметил этого и тихо побрел далее. Анна Михайловна еще часа два ходила по своей
комнате и говорила себе...
В трех
комнатах занесенного снегом флигелька горели лампы с жестяными абажурами. На постелях бельишко было
рваное. Два шприца всего было. Маленький однограммовый и пятиграммовый — люэс. Словом, это была жалостливая, занесенная снегом бедность. Но… Гордо лежал отдельно шприц, при помощи которого я, мысленно замирая от страха, несколько раз уже делал новые для меня, еще загадочные и трудные вливания сальварсана.
Темнело,
в окна
комнаты с неба из сизых,
рваных туч заглядывала любопытно золотистая луна. Но вскоре по стёклам окон и стене барака зашуршал мелкий частый дождь — предвестник бесконечных, наводящих тоску дождей осени.